Древо жизни. Книга 2 - Страница 83

– Эй, вы, мышиные гусары! – крикнул Владимир, намекая на цвет формы полицейских. – Учтите, у меня здесь магнитно-лазерная пушка, снятая со знаменитой подлодки Каупони. Если вы посмеете сделать ещё несколько шагов, я вас и вашу з…ную технику мигом превращу в груду пепла!

В подтверждение сказанного возле одного поодаль стоящего вертолёта появилась ослепительная вспышка, превращая камень в стекловидный раскалённый сплав.

– Этот вертолёт, – крикнул Владимир, – убедительно прошу оставить на месте. Остальные могут убираться. Ну! Я жду! – ещё одна вспышка – и за вертолётами вспыхнула сосна.

– Поторопитесь, – спокойно сказал Сергей офицеру. – Я его знаю очень хорошо, Если он что обещает, то обязательно выполняет точно и в срок.

– Но я получил приказ.

– Не будьте идиотом! Делайте, что я вам говорю и побыстрее!

– Вы это серьёзно? – растерянно спросил офицер.

– Более, чем когда-либо. – И видя, что тот молчит, не решаясь отдать приказ, сам крикнул стоящим возле вертолётов полицейским и своим друзьям: – По машинам!

Вертолёты поднялись в воздух. Вскоре Сергей увидел в иллюминатор, как от земли оторвался оставшийся летательный аппарат. Он завис на минуту над виллой, и из него вырвался тонкий луч, мгновенно превративший виллу в груду пепла. Вертолёт поднялся выше и взял курс на восток.

«Зачем он это сделал? – подумал Сергей и тут же понял. – Сейф со списками бойцов отрядов и картами их дислокации! Как бы он не наломал дров!»

После Николая Владимир был самым способным из его командиров. Он отличался, пожалуй, ещё большей решительностью и точностью расчёта. Именно с ним и его отрядом Сергей разгромил лагерь на берегу Куари. Владимир самостоятельно ликвидировал крупную базу в Гималаях, он же блестяще провёл операцию по захвату кардинала и самого Каупони. Кроме того, он был самым молодым из близкого окружения Сергея. Этим летом ему исполнилось всего лишь двадцать лет. Знал Сергей и другое. Олянский – фамилия матери Владимира. Фамилию отца он почему-то скрывал от всех. Внешне он чем-то напоминал Сергею его самого. Такой же высокий, сходные черты лица. Почему-то Сергей чувствовал к нему особое расположение и часто в бою старался, чтобы Владимир не подвергал себя лишнему риску. Но тот, напротив, лез всегда в самое пекло. Иногда, Сергей ловил себя на мысли, что смотрит на Владимира глазами отца, испытывая такую же тревогу за него, как обычно испытывает отец, видя, что сын рискует собой. Сын… Где-то сейчас его единственный сын, там, далеко и близко. Он оставил его совсем маленьким. Последнее, что врезалось в память, это как он спускался с ним по карнизу их дома на острове, прижав к своему плечу его заплаканное личико. И ещё одна картина вспомнилась: Вовка сидит впереди него на лошади в их последней поездке к отрогам горы Франклина. Он тогда весело бил пухлыми ручонками по гриве лошади, погоняя её. Сыновья… Сколько их было у него, и все они остались там, вне реальности. Как он надеялся, что Эльга родит ему сына. Настоящего!

Он положил руку на плечо сидящей рядом жены и нежно прижал её к себе.

– Что теперь будет, Серёжа? – жалобно спросила она.

– Поживём – увидим, – тихо ответил он, продолжая думать о своём.

Она услышала его мысли. Обычно они никогда не прибегали к открывшимся возможностям слышать мысли друг друга, но на этот раз Эльга не выдержала.

– У нас будет сын, Серёжа, – прошептала она ему. – Я тебе давно хотела сказать об этом.

– Ты знаешь, что сын?

– Естественно! Ты разве забыл?

– Ах, да!

Сообщение Эльги как бы сняло с души тяжёлый камень. «Сын! У меня будет сын!»

– Будет! – повторила Эльга, уже не скрывая, что слушает его думы.

НАКАНУНЕ ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОГО ЗАСЕДАНИЯ

Лицо адвоката выражало крайнюю озабоченность. Он долго не решался начать разговор, пока Сергею не надоело молчание и он сделал нетерпеливое движение.

– Что-нибудь новое?

– Да. Вы по-прежнему настаиваете на том, чтобы защита строилась на полном оправдании?

– Что изменилось?

– Видите ли, Сергей Владимирович, мы, то есть коллегия адвокатов, ведущая ваше дело, рассчитывали вначале в случае неблагоприятного исхода апеллировать к общественному мнению и добиться референдума. Вы знаете, что таких прецедентов нет, тем не менее, этого можно добиться, так как Всемирный Совет всецело на вашей стороне. Он имеет право поставить вопрос о вашей судьбе на всенародное голосование.

– Ну так что же?

– А то, что складывается крайне неблагоприятная обстановка. Предварительный опрос, проведённый прессой, показывает явный перевес сторонников вашего осуждения.

– Вот как?

– Да!

– Что же, они жалеют НГ?

– Дело не в этом. Кто-то упорно распускает слухи, что вы действовали в сговоре со Всемирным Советом и специально заблокировали СС, лишив таким образом людей надежды на бессмертие. А когда НГ в союзе с распущенным ныне Союзом Церквей хотел изменить ситуацию и открыть доступ к СС, вы расправились с НГ и Союзом Церквей.

– Какая чепуха!

– Но слухи упорно ползут. Причём видна некая организация в распространении слухов. По-видимому, действуют остатки НГ. Как всегда недобитый враг когда-нибудь да укусит. Таким образом, если решение о вашей судьбе будет вынесено на всемирный референдум, около 60% проголосуют за ваше осуждение, то есть, за смертную казнь. Скажу больше. Прокурор, который вначале и слышать не хотел о референдуме, теперь не только не возражает, а настаивает на нем. И если суд, коллегия присяжных, в общем-то благоприятно для вас настроены, то подавляющее большинство людей планеты жаждет крови.